Звёздная лига

Дошколёнком я мечтал стать космонавтом, но едва пошел в первый класс, решил, что буду хирургом. Не «врачом», а именно «хирургом»: именно так и говорил родным. С детства мечтал об этой профессии, романтизировал её, зачитывался Лондоном и Ремарком: в их произведениях хирурги всегда были на высоте!

Как я выбрал профессию

В школе был примерным учеником. Любил вырезать поделки из дерева, мастерить разные штуки своими руками. Некоторые из них стреляли, другие взрывались — восторгу моему не было предела. В старших классах в перерывах между изобретательством начал всерьёз раздумывать, кем быть. Мне нравилась физика и биология, увлекало устройство мира, неплохо знал английский. Парень я был амбициозный, хотел опровергнуть теорию Эйнштейна и получить признание и известность (желательно, мировую, конечно). А вот в каком деле прославиться — кроме шуток — стоило тщательно выбрать.

Накануне десятого класса понял: а ведь еще в детстве я сделал свой выбор! Хирург — профессия, востребованная в любое время. А стану ли известным в ней, зависит только от меня.

«Где у вас берут на хирурга?»

Поступил в медицинский вуз легко, хотя даже не представлял, что за учёба меня ждёт. «Где у вас берут на хирурга?» — спросил я в приемной комиссии. Надо мной посмеялись и отправили на лечфак. Амбиции мои никуда не делись: на первом курсе ходил на пять кружков, на втором к ним добавилась нейрохирургия, на третьем стал старостой этого кружка. На третьем курсе уже работал медбратом, а на четвертом нас, студентов, начали брать в операционные. Помню операцию на головном мозге: был удивлён, когда своими глазами увидел ничем не примечательную с виду материю, которая прячет в себе все наши мысли, чувства, стремления.

Всегда хотелось большего

По распределению попал в Исилькуль: там в 1986 году в райбольнице началось мое становление как практикующего врача. Потом — учеба в ординатуре и работа хирургом в областной больнице: дежурства, операции, нервы. Всегда интересовался наукой, защитил кандидатскую диссертацию по лапароскопической хирургии, которая в 90-е годы едва начинала внедряться как новаторский метод. Учил студентов, работал на кафедре хирургии ОмГМУ в должности профессора. Занимался гастрохирургией, торакальной хирургией (хирургией органов грудной клетки), проводил операции на печени и на пищеводе. Все актуальные методики осваивал довольно быстро, и ловил себя на мысли, что хочу заниматься чем-то принципиально новым.

Тянуло к новому, но хирургия требует определённой смелости: лишь после того, как будет накоплен немалый опыт, можно приступать к сложным разделам специальности.

Первые в городе

Одними из первых мы с командой в 1994 году провели в Омске эндоскопическую операцию: лапароскопическое удаление желчного пузыря. Видел, как проводит эту операцию в Москве профессор Юрий Иосифович Галлингер, — и загорелся мыслью делать такие операции в родном городе. Сначала пациентов-«пионеров» было немного, потом всё больше и больше. Сегодня такой «закрытый» способ — «золотой стандарт» хирургии. Более 20 разных типов эндоскопических операций мы воплотили в жизнь в областной больнице. Удаление матки, удаление селезенки, разделение спаек в брюшной полости при спаечной болезни, операция на пищеводе против рефлюкса, устранение грыжи, резекция лёгких и многое другое: все начинания подхватывались, уносились дальше, получали новую — большую хирургическую — жизнь.

«Космонавтом» хотелось быть по-прежнему, но уже в своей профессии.

«Иди и делай!»

Как-то был на учебе в Москве и случайно зашел в соседнюю операционную. Выдающийся хирург, академик Александр Федорович Черноусов делал пластику пищевода из желудка. Сложно, необычно: никто в Омске этого не делал, пищевод, поврежденный из-за опухоли, травмы, ожога, «строили» из толстой кишки. У меня загорелись глаза — «ведь и я так могу!» Тогда впервые заинтересовался переносом тканей с места на место, созданием новых тканей. Вскоре в Омске к нам попал пациент, которому после ожога кислотой была показана реконструкция пищевода. «Давайте сделаем из желудка», — предложил я заведующему кафедрой. Инициатива наказуема: «Иди и делай!» Взял себя в руки, пошел и сделал, хотя сердце моё, помню, билось очень сильно. Когда я начал выделять пищевод почти вслепую — а ведь рядом сердце, аорта, полые вены, жизненно важные органы — то испытал настоящий страх.

Получилось хорошо, но до сих пор помню пациента и даже его фамилию. Со временем успешно прооперировал массу пациентов с этим диагнозом на базе областной больницы, а также защитил докторскую по пластике пищевода. Долгое время мы были единственными, кто проводил в Омске такие операции.

Бывшие пациенты пишут мне: «Вадим Геннадьевич, спасибо за то, что я нормально живу и могу самостоятельно досыта есть!»

«Марсианские хроники»

К началу нулевых в общей хирургии умел, без лишнего хвастовства, всё. Только кардио- и нейрохирургией не занимался, всё остальное — пожалуйста.

Что оставалось делать хирургу, который в душе мечтал быть космонавтом? Только лететь на Марс.

Моим «Марсом» стала пластическая хирургия, интерес к которой в стране едва зарождался. Специальности «пластический хирург» тогда в вузе не было, нужны были специализированные курсы. И я отправился в Москву получать общее образование по эстетической хирургии. Учился на курсах Международной медицинской ассоциации на базе Российского Научного Центра Хирургии. Разные клиники, разные руки: свежо, ново, интересно. Все что видел, пытался запомнить, применить на практике. Первая увиденная мною операция по увеличению груди не показалась мне сложной: если это становится востребованным, почему бы этого не делать? В Омске меня пригласили работать в частную клинику, и я начал постепенно завоевывать позиции. Слухами земля полнится: у меня появились первые желающие улучшить свою внешность. Конечно, за эти двадцать лет их количество выросло в десятки и сотни раз.

Пластическая хирургия тогда зарождалась не только в Омске, но и в России: в те годы ею занимались единицы. Стоило лишь показать, что здесь, в Омске, мы, врачи, готовы идти вперед — и предложение тут же сформировало стабильный спрос. Грудь, живот, веки, уши: шаг за шагом я приближался к самому сложному объекту пластической хирургии — им всегда был и остается нос. Как истинный «покоритель Марса» решил, что обязательно овладею навыками ринопластики. И начал искать учителей.

Без
«звездной болезни»

Подходы в пластической хирургии меняются постоянно, и это требует постоянной учёбы. Мастер-классы, лекции, обсуждения, дискуссии, трансляции из операционных: на профессиональных конференциях, которые не пропускаю, в своё время видел и слушал Иво Питанги и Дэнниса Хаммонда — это светила мировой эстетической хирургии. Ну а лучшим знатоком ринопластики в стране был Кирилл Павлович Пшениснов. Поэтому нюансам ринопластики учился лично у профессора Пшениснова, тогдашнего руководителя ярославского центра пластической хирургии.

Две недели он оперировал, рассказывал, показывал, как настоящий ученый, демонстрируя системное мышление, как великолепный практик — отменное владение инструментом. Сам Кирилл Павлович — ученик всемирно известного немецкого хирурга-ринопласта Вольфганга Губиша. Профессора Пшениснова считаю своим учителем, как и многих других врачей.

Каждый год по сей день езжу на конференции: на них всегда принято приглашать самых известных хирургов из-за рубежа.

Всегда на связи

Обо мне говорят: «хороший хирург». Слышу это и от пациентов, и от коллег. Результат операций всегда скажет больше, чем тысяча слов. Если же на словах отвечать, почему — хороший… Пожалуй, потому что никогда не останавливаюсь в стремлении узнать и сделать нечто новое. Потому что начинал с общей хирургии, которая стала для меня мощнейшим фундаментом и позволяет мне хорошо чувствовать ткани, учитывать анатомию.

Потому что трезво оценивая свои возможности, готов идти на риск — но никогда не рискую пациентами. Потому что не просто несу ответственность за пациентов, но и переживаю за них — и с каждым из них на связи круглосуточно.

Мой телефон днём и ночью доступен для каждого, кто побывал на моём операционном столе.

Впрочем, мастерство хирурга заключается в том, чтобы пациенты звонили редко, в основном с просьбой разделить радость от ощущения себя «другого», «обновлённого».

Вызывает ли что-то сегодня у меня трудности?

Технически — нет. Во время операции не чувствую морального напряжения. Такое ощущение даёт любое дело, которым ты хорошо владеешь, будь то езда на велосипеде или плавание. Пластическая хирургия — это моя работа, которой я, на мой взгляд, неплохо владею. Мне нравится делать то, что я умею, и учиться новому. Провожу до пяти сложных операций в неделю и, несмотря на физическую усталость, всегда чувствую удовлетворение.

«За новым носом»

С чем сегодня обращаются к доктору Лобанову? Среди моих пациентов в первую очередь востребована пластика носа, поскольку многие годы специализировался именно на ней. В свое время, когда я окончательно определялся с медицинской специализацией, один из моих учителей, Александр Михайлович Кочетов, сказал мне: «Видел, как бодибилдеры ходят в зал и упорно делают одно и то же упражнение изо дня в день? Делай так же: выбери что-то одно — и вкладывай в это. Пройдут годы, и у тебя будет хороший опыт».

Вот я и стал «бодибилдером» в ринопластике: самом сложном «упражнении» в пластической хирургии.

На втором месте по популярности у моих пациентов — увеличение груди. На третьем, — блефаропластика, то есть коррекция век, а также лифтинг одной или нескольких зон лица. Замыкают этот ряд подтяжка и уменьшение груди, а также абдоминопластика — восстановление пропорций живота.

Дома лучше

Главное преимущество операции в том городе, где живешь, — это наблюдение здесь же, твоим же лечащим врачом. Нет стрессов при перелете или переезде, исключен риск акклиматизации, — всё это важно для успешной реабилитации. Когда оперирую иногородних пациентов, отпускаю их домой лишь тогда, когда уверен, что всё в порядке.

Личная жизнь

Конечно, она существует. Люблю Омск — город, комфортный и для работы, и для жизни. Люблю свою жену: мы остаёмся интересны друг другу, и потому счастливы. Нам нравится принимать гостей, но и быть вдвоём — радость. Вместе читаем, смотрим фильмы, обязательно обсуждаем их.

Юлия — психолог, и порой её советы помогают мне выстроить взаимоотношения с пациентами, ведь у нас та отрасль медицины, которая вынуждает очень хорошо понимать желания пациента. Не менее важно, чтобы пациент был спокоен и доверял врачу: с первой встречи и до того момента, как вы — надеюсь, довольные друг другом — расстанетесь.

Запишитесь на консультацию

Получите ответы на все интересующие Вас вопросы

Нажимая на кнопку, вы даете согласие на обработку персональных данных